Татьяна Дурасова. Так говорил Солженицын…

02.08.2010

Татьяна Дурасова,
публицист

Так говорил Солженицын…

(«Невское время», Санкт-Петербург)

Фото: РИА Новости

Нация, у которой нет литературы или свирепа цензура, не знает себя. А что не отразилось в литературе, того вроде и не было. Александр Солженицын, ушедший от нас два года назад, доказал — настоящая литература, в том числе публицистическая, способна преодолеть любую цензуру.

Благодаря Солженицыну мы поняли многое из того, что с нами произошло в ХХ веке. Теперь надо понять, какие мы в веке XXI.

С развалом СССР миллионы людей, попав в условия дикого капитализма, тоскуют по равенству в нищете. Наше несчастье, считает Солженицын, в том, что мы в массе своей легко поддаемся обещательным лозунгам. Раньше — тому, что нас спасет светлый коммунизм, теперь — что нас спасет светлый капитализм. И каждый раз попадаем в капкан, не замечая, что под этими лозунгами происходит на деле.

Не прекращаются споры о национальной идее. Одни видят ее в свободе и правах человека, другие — во всеобщем благосостоянии, третьи — в демократии. По мнению Солженицына, понятие «свобода» трактуется очень широко, но удивительным образом касается только юридической стороны вопроса: дозволено все, что не запрещено. И вот воцарилась свобода плевать в глаза и души пошлой рекламой, отравлять молодежь растлительной мерзостью. Свобода лезть в чужие дела и обсуждать их в СМИ. Свобода забастовщиков лишать остальных граждан нормальной жизни, передвижения, продуктов, работы, воды… Ограничить себя ради блага окружающих? Как можно! Мы же свободные люди!

Всеобщее благосостояние, изобилие? Солженицын предостерегает: «Успешливая часть человечества так увлеклась потреблением, его обилием и разнообразием, что стала рабами потребления». «Потребностям мы разрешили расти безмерно и уже теряемся, куда их направить. …А насыщения все нет. И не будет никогда». Потому что комфорта все больше, а духовное развитие мизерное. Надеются на прогресс. Он идет, но, увы, опять-таки только по линии технологической. И благодаря ему человек получает сегодня океан поверхностной информации и низкопробных зрелищ. «Душа его мельчает и беднеет. И наступает пресыщение, и охватывает щемящая тоска».

Страшно сказать, но и демократия не может быть целью общественного развития. По Солженицыну, рыночная экономика и даже всеобщее изобилие при необъятных свободах не могут быть венцом развития человечества. И если мы не осознаем этого, на первое место среди свобод неизбежно выйдет свобода бессовестности. Демократия — всего лишь средство. Не рыночное изобилие, но чистота общественных отношений — вот что должно быть главной целью общества.

Советская власть уничтожила такие понятия, как «честь», «совесть», «благородство», «великодушие», вытравив даже эти слова. Солженицын настаивает: прежде чем мы очистим страну, мы должны очиститься сами, и таков единственно правильный исторический порядок. Людское благородство как основа общественного устройства — эта мысль проходит через все творчество писателя. Мы дошли до той черты, пишет он, когда отсутствие порядочности, плодя воров и расхитителей, разрушает хозяйственную жизнь и подрывает духовные силы, грозит самому существованию нации и государства. Более того, «государственное устройство второстепеннее самого воздуха человеческих отношений. При людском благородстве допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничестве невыносима и самая развитая демократия». Государства и партии должны быть основаны на нравственности. Иначе у человечества нет будущего.

Чистота общественных отношений… Не кажется ли это слишком простым и наивным? Разве можно, уповая на столь невесомое, изменить мир? То ли дело топор, пуля, баррикады… «Эти пути опробованы в горькой русской истории, — замечает Солженицын, — и видно нам, как заблудились… молодые, самонадеянные, кто думали террором, кровавым восстанием и гражданской войной сделать страну справедливой и счастливой… Теперь-то знаем мы, что гнусность методов распложается в гнусности результатов».

Ну а как же сделать чистым воздух человеческих отношений? Солженицын уверен: никогда лично не участвовать во лжи. «Насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием». И если человек не хочет оставаться сознательным слугой лжи, он с этого дня «не напишет, не подпишет, не напечатает никаким способом ни единой фразы, искривляющей, по его мнению, правду… И не выскажет такой фразы ни в частной беседе, ни многолюдно, ни по шпаргалке, ни в роли учителя, воспитателя… И не поднимет голосующей руки за предложение, которому не сочувствует… И покинет собрание, лекцию, как только услышит от оратора ложь… Это будет нелегкий путь, но самый легкий из возможных… Станут нас десятки тысяч — и мы не узнаем нашей страны!»

А что касается прогресса общества, то, по мнению Солженицына, этот прогресс — сумма духовных прогрессов отдельных людей.