Все прочее — метель

03.08.2011

Павел Басинский

Все прочее — метель

Три года без Солженицына

Сегодня День памяти русского писателя и общественного деятеля Александра Исаевича Солженицына. Его не стало три года назад — 3 августа 2008 года. Чуть более одного года он не дожил до своего 90‑летия.

Солженицын велик не только своими произведениями.
Он велик тем, что из невероятного материала ХХ века
смог сотворить еще одно произведение — свою жизнь.
Фото: ИТАР-ТАСС

На сайте А.И. Солженицына www.solzhenitsyn.ru размещена скупая информация: «3‑го августа, в третью годовщину кончины Александра Исаевича Солженицына, на его могиле в некрополе Донского монастыря будет отслужена панихида в 13.00».

Глядя на этот сайт и сравнивая его с пышными, павлинистыми даже не сайтами, а какими-то электронными салонами некоторых современных, вполне здравствующих литераторов, поражаешься его скромности, но и одновременно практичности. Он открывается очень небольшой по формату фотографией Солженицына в Вермонте, на открытом воздухе, за рабочим столом… Затем следует обращение Натальи Дмитриевны Солженицыной к посетителям сайта. Дальше идет текст, вроде обычный, но почему-то он заставляет задуматься:

«Наша главная цель — представить произведения А.И. Солженицына наиболее полно и точно. Тексты будут даны в последней прижизненной авторской редакции… Такие тексты мы печатаем в 30‑томном Собрании сочинений, начатом нами совместно с издательством “Время” в 2006 году. Сейчас мы помещаем на сайте все тома Собрания, вышедшие к настоящему моменту, и по мере выхода очередных томов будем постоянно пополнять раздел “Произведения”. Мы приняли решение размещать тома Собрания на сайте в формате PDF, поскольку этот формат позволяет достичь наибольшего сходства электронного текста с книжными страницами и предохраняет его от искажений и потерь. Некоторые тексты, подготовленные к печати, но еще не изданные в составе Собрания, мы будем представлять на сайте в других форматах».

О чем идет речь? О том, что тексты А.И. Солженицына в выверенной редакции, в том числе и еще не обретшие бумажную версию, вывешиваются на этом сайте для абсолютно свободного и бесплатного доступа. Я попытался выделить и скопировать части текстов. Пожалуйста! И тут никаких препон…

В эпоху яростной борьбы с электронным пиратством в области литературы это кажется удивительным. Разумеется, за борьбой этой стоят вполне законные интересы издателей. Но странно, что и писатели включаются в эту юридическую войну, подписывая гневные коллективные письма. В том, что издатели не хотят терять законной прибыли от выпущенных ими книжек, ничего противоестественного нет. Противоестественно вот это желание писателей хоть как-то ограничить обращение своих текстов среди своих читателей.

Кажется, только один наш «ужасный ребенок» Дмитрий Быков открыто высказался ЗА электронное пиратство. По мне — честь ему и хвала! Русский писатель не должен свистеть и улюлюкать в спину человека, укравшего его книгу, чтобы ее прочитать. По-моему, он должен благодарно смотреть вслед.

Я вдруг подумал, что солженицынский сайт (он называется Культурно-про­све­ти­тель­ский интернет-портал «Александр Исаевич Солженицын»), используя новейшие электронные достижения, решил таки страшную головную боль Льва Толстого: как сделать так, чтобы твои произведения были доступны всем без исключения, т. е. чтобы их могли свободно «воровать»? Толстой, думаю, был бы просто счастлив иметь для этого такую возможность, как собственный интернет-портал.

Но сравнение Солженицына с Толстым в этом неожиданном ключе наводит и еще на одну мысль. Три года спустя после смерти Солженицына нам стоит задуматься над тем, а какой вообще тип писателя от нас ушел или уходит. Конечно, типизировать писателей дело неблагодарное, но все-таки. Когда Солженицына не стало, сразу заговорили о том, что не стало ПОСЛЕДНЕГО ВЕЛИКОГО ПИСАТЕЛЯ. Но может быть, это не так? Может быть, пора пересмотреть сами критерии величия? Может, стоит признать великими писателями, например, Пелевина или Сорокина? Тем более что последняя вещь Сорокина «Метель» действительно в известном смысле совершенное произведение слова, комар носу не подточит. И вот уже на церемонии премии «НОС» говорили о том, что это и есть «великая русская литература в ее развитии».

Есть, однако, одна помеха… Тип (если угодно) русского гения складывался не из его произведений, но из его судьбы. Пушкин без судьбы («Того, кто русской стал судьбой…») — это просто набор прекрасных текстов, которые и прекрасны-то только потому, что это мы так решили. Достоевский без каторги и последующих духовных метаморфоз — это не Достоевский. И он, конечно же, должен был умереть буквально накануне цареубийства, открывшего эпоху русской революции. Как Толстой, и это отнюдь не случайность, должен был бежать в Астапово и умереть на год раньше убийства Столыпина (100-летие этого события в сентябре нынешнего года). Потому что если бы он пережил смерть своего главного российского оппонента, он проиграл бы свою судьбу.

Вот этой-то малости и не хватает для настоящего величия. Ясного, до озноба, ощущения СУДЬБЫ. Солженицын велик не только своими произведениями. Он велик тем, что из невероятного материала ХХ века смог сотворить еще одно произведение — свою жизнь. И эта жизнь удивительно вместила в себя все возможности, которые предоставил ХХ век, наверное, самый щедрый век для строительства биографий. Разумеется, Солженицын по крайней мере в молодые и даже уже зрелые годы не выбирал. Его выбирали. И для тюрьмы, и для лагеря, и даже для «Нового мира». Но Достоевский тоже не выбирал себя для каторги, а Толстой не покупал Ясной Поляны. Им было предложено, они — ответили. Важно, что им было это предложено.

Великий русский писатель XXI века сможет родиться только из тех возможностей, которые это столетие ему предложит и на которые он сможет найти достойный, художественно убедительный в плане судьбы ответ…

Все же прочее — метель…