Утраченное интервью Солженицына

15.12.2011

Алексей Денисов

Утраченное интервью Солженицына

В 1974 году из Советского Союза был насильно выслан заграницу писатель Александр Солженицын. Александр Исаевич Солженицын переехал в Вермонт в 1976 году по нескольким главным причинам. Во-первых, в Европе было невозможно спокойно работать из-за огромного количества посетителей. В день в Швейцарии к нему приходили по 10–12 человек. Во вторых, огромная часть ценнейших архивов по истории русской революции, которая была ему необходима для работы над романом «Красное Колесо», находилась именно в Соединенных Штатах Америки.

В этом доме Солженицын проработал 18 лет до своего возвращения в Россию. Очень долго писатель не принимал здесь журналистов, посвящая все время работе.

Впервые он открыл двери вермонтского кабинета для телекамер только в 1983 году. Это была съемочная группа известного французского журналиста Бернара Пиво. Им было записано большое интервью и сняты кадры повседневной жизни семьи Солженицыных в Вермонте. В съемках также приняли участие сыновья писателя.

«Что ты делаешь, Степан?» — спрашивал Бернар Пиво.

«Я печатаю первую машинопись словаря, написанного моим отцом для расширения русского языка. Это записано в этом блокнотике. Их много», — рассказывал сын Александра Солженицына Игнат Солженицын.

Игнату Солженицыну, который сегодня выступает с концертами по всему миру, как выдающийся пианист и дирижер, было тогда 11 лет.

«Интервью происходило здесь. Пиво сидел там, папа сидел здесь. Друг против друга. А я стоял прямо у этой стенки, у этих полок. Я помню, я стоял, мне сказали не мешать. Но мне страшно хотелось присутствовать. Руки за спину. Стоял все время. Вопросы были не только про внутреннюю и внешнюю политику. “Хуже или лучше Брежнева Черненко?”. Но это ему не было так интересно. А вот о том, как создавалось “Красное Колесо”, или какие-то серьезные философские вопросы — это было интереснее», — вспоминает Игнат Солженицын.

«Вы прекрасно показываете, что для революционеров той эпохи война между Германией и Россией была неслыханным шансом. Для них было важным не чья вина, а как лучше всего извлечь пользу из войны. Важно только то, что поможет подорвать царский режим. Подлинным шансом войны было то, чтобы рабочее движение одним махом очистило и смело всю мерзость, накопившуюся за мирные времена», — говорил Бернар Пиво.

«Да, это поняла ленинская группа с самого начала, что эту войну можно использовать для того, чтобы свалить государственный строй в России, но только для этого надо всячески нивелировать, чтобы Германия не была виновата, и Франция и Англия не были виноваты. То есть надо сделать так, будто все виноваты одинаково и нет зачинщиков этой войны. Потому что практически с самого начала Ленин замыслил себя в союзники германскому императору и собственно он был временным его союзником. И так у нас, в Советском Союзе, десятилетиями это было вдолблено в головы, что никто этой войны не начинал, а только мировая буржуазия», — объяснял писатель Александр Солженицын.

В России это интервью, обошедшее весь мир, никогда не показывали. Несмотря на то, что качество изображения полностью восстановить не удалось, голос Александра Исаевича Солженицына звучит также как и 28 лет назад.

«Ваше описание терроризма делает “Август Четырнадцатого” очень актуальным для современного читателя. Вы посвящаете много страниц убийце Столыпина Богрову. Мне Богров кажется очень похожим на сегодняшних террористов, в частности, тем, что он подвержен экзальтации, и что им манипулируют», — интересовался Бернар Пиво.

«Я должен сказать так, что да, одна из причин актуальности второго тома “Августа” состоит в том, что это история революционного террора в России. Причем не только Богров. Я, если помните, даю сперва целую вереницу террористов. И так как невозможно охватить всех террористов в России, то я охватываю только женщин. Я хотел этой “галереей террористок” показать всю силу террора, его движущие идеи, приемы, методы. Думаю, что на этих женщинах я это показал. Они все были частью своей организации. Их всех направляла подпольная организация и посылала на эту смерть. Но Богров является совсем особенным явлением. Богров не так грубо действовал, как остальные террористы. Всех остальных направляли революционные организации: “иди и убей”. А Богрова никто не направляет. Его направляет общественное мнение. Вокруг него существует идеологическое поле, и в нем государственный строй России считается достойным уничтожения. Столыпин считается ненавистной фигурой за то, что он Россию спасает и оздоровляет. Никто не говорит Богрову: “пойди и убей”. Он практически не связан ни с каким подпольем. Ему 24 года, и он решает в 24 года убить Столыпина и повернуть направление России. Таким образом, это более сложный и более структурно тонкий способ манипуляции не простого подполья, а идеологического поля, общего идеологического настроения. Но это еще более страшно, потому что, как видите, только идеологическое настроение общества может создать террор», — рассуждал Александр Солженицын.

Весной 1994 года Александр Исаевич Солженицын после 20‑летнего изгнания вернулся в Россию. Сегодня его произведения включены в школьную программу по русской литературе.